Дзен в искусстве написания книг — Рэй Брэдбери
книги нонфикшн писательство голоса-в-голове Я открываю первую страницу, а Рэй, без предупреждения, не давая шанса на защиту, объявляет мне войну.
Поэт закидывает меня камнями своих метафор, словно мы древние иудеи, а я нарушил закон божий.
И ведь правда, нарушил. Забыл, что значит быть писателем. Потерял хватку, сижу весь в мечтах, да в инстаграмм цитаты кидаю.
Отмахиваясь от пролетающего мимо «Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить» я спрашиваю старика.
«Рэй, что мне делать?»
Рэй откладывает свои камни, садится в удобное кожанное кресло, берёт в руки кота и начинает рассказ.
«Садись и пиши. По тысяче слов в день. О том, что любишь. О том, что ненавидишь. О другом не пиши. Кто спросит, скажешь, доктор прописал. Повышает аппетит к жизни, полезно для мыслеварения.»
И ведь правда, как я мог забыть. Об этом мне говорили все, начиная с..
«Но этого мало. Тысячу слов написать может каждый, а ты попробуй, отбери из них те, что и правда нужны. Остальные — вырежи, да так, чтобы текст выжил, не истёк весь кровью.»
Рэй протягивает мне книжечку стихов.
«Вот, возьми, у них есть чему поучиться. Каждое слово распускается, словно цветок.»
Дрожащей рукой я беру безымянный фолиант.
«Но я никогда не любил поэзию.»
Марсианин пропускает мои слова мимо ушей.
«И самое главное, мой дорогой друг, помни. Всё это…»
Рэй обводит свободной от кота рукой свой кабинет. Книжные полки вокруг, да и сам автор, теряют чёткость, разбегаются хороводом букв на бумаге.
«Всё это не для славы, лавров, или почёта. Только ради процесса. Только потому, что писать я люблю сильнее всего на свете»
На странице заканчиваются слова, но голос Рэя продолжает звучать в моей голове.